Итоги галереи "Лето - это маленькая жизнь"

Доброго дня, дорогие мои рукодельницы!

Давайте подводить итоги нашей летней галереи, этого лета! Какая она получилась красивая, теплая и, что немаловажно, многочисленная!

Чем только не успели позаниматься этим летом наши рукодельницы! Успели всё: отдохнуть на даче и на море, побывать в разных городах и странах, в музеях и на выставках, на ярмарках и в зоопарках, сходить в поход и подняться в горы, вырастить богатый урожай и красивые цветы, покататься на велосипедах и самокатах, сплавиться по реке и порыбачить, познакомиться с ежиками и оленятами, поиграть с детьми в "казаки-разбойники" и насобирать грибов и ягод, наделать солений и варенья...  и, конечно, никто не смог прожить лето без любимого рукоделия.

*****

Дорогие мои, я побывала с вами везде!  Зашла в гости к каждому! Попутешествуйте и вы друг с другом! Ведь у вас было такое интересное лето! Спасибо вам большое за чУдное путешествие по лету! Сейчас расскажу:  

    

- была я на даче у Наташи, завтракала с ней на траве, пробовала клубнику в сметане, малину и огурцы и кексы с иргой и крыжовником, фотографировала одуванчики, потом сплавлялась с ней по Усьве и Койве, съездила с не в Крым и Абхазию, побродила по Перми и Екатеринбургу, даже рисовала карандашом и акварелью, а еще мы с ней купили желтые ботинки:); 

    

- с Ольгой мне посчастливилось побывать в голландском городе с историей королевской династии Дельфт и вообще путешествовали на машине по Европе;

    

- с Екатериной и Рондой много гуляла по лесным дорогам, возле реки Смородинки и лесного озера и училась у нее искусству фотографии;

    

- Александра показала мне Каталонию - горы, скалы, монастыри и ...простор;

    

- с Юлькой выполнили все ее планы: любовались цветами и травами, ели фрукты и овощи,  собирали букеты, зябликов фотографировали... почти:), вязали, были на пикнике в Царицино и на детском празднике в Чернецком, спасили жуков, а еще гуляли и даже под дождем (люблю-ю-ю!), но самое главное - выпускались из детского садика, готовились к школе и праздновали день рождения с Юлькиными детишками;

     

- с Розалией ухаживали за цветами, собирала клубнику, поливали огород, любовались радугами, провожали закаты и рукодельничали, делали красивые фото;

    

- Любава меня умотала летом:) - что мы только не делали с ней и ее детишками: были на даче, гуляли по Канску, а еще в парках, лесах, полях, "Садах мечты", радовались цветам и деревьям, небом и солнцем, играли и рисовали, плавали по красноярскому морю, ходили на Белуху и даже поднимались в горы Памира и Алтая рискованными маршрутами;

    

- Алена показала мне трехъярусные карстовые пещеры с множеством причудливых сталактитов, сталагмитов и конепрусские розочки, а еще мы с ней в Праге любовались роскошными цветами, занимались шитьем, яблочными пирогами, ходила за грибами и  даже пристраиванием малыша серны в хорошие руки;

    

- Ольга показала мне место, в котором она мечтала побывать - это Белокуриха с ее красивейшими лечебными маршрутами по гористой местности...фу, устала, но подлечилась:);

    

- а вот с Мариной участвовали в рукодельных ярмарках и много читали;

    

- с Натальейя я впечатлялись Питером, Суздалем, Казанью, замком Шереметьево в поселке Юрино, редкими бабочками и городецким  фестивалем "Мастеров народных братство";

    

-  неожиданно Людмила пригласила меня отдохнуть за городом на берегу Днепра - порыбачить, встретить рассвет, помечтать под высоким небом... - прав Н.В.Гоголь "Чуден Днепр при тихой погоде...  Чуден Днепр и при теплой летней ночи...";

    

- Ирина прригласила меня сначала в Новосельцево посмотреть на кораблики, потом на дачу порадоваться, глядя на разнообразие выращенных ею цветов - розы, ирисы, анютки и др., попрыгать на батуте, а потом пришлось помогать сооружать альпийскую горку - вот же взбрело ей в голову! :);

    

- с Натальей Николаевной побывала в Орловке, ела виноград - вспомнили Брюллова и Крылова:);

    

- Марина приобрела статус автоледи и уж повозила меня...ой-ёй-ёй!: Сычёвка, Шиманово, Милюково, Москва и Московский зоопарк, Юхнов, Знаменка, Семлево, исток Днепра и пр., пр., пр.,  да "Машина - это свобода" - говорит Марина, ну, и еще дети, рукоделие, музеи, выставки, ярмарки, книги и много еще всякого интересного;

     

- ну, а Лариса все кусочки этого лета запечатлела на память! Ее лето - это сушеная клубника, малина, смородина, укроп, бузина, липа, лаванда и прочие заготовки, а еще вишневый джем... ммм... и целая корзинка вишневых косточек для грелки! Здорово!

    

Вы все, дорогие мои, законсервировали кусочки вашего лета-2018! 

    

Да, в галерее было столько лета, что хватило бы на маленькую жизнь! Давайте теперь не просто вспомним лето, которое запечатлено на ваших фотографиях, но узнаем еще об одном лете, о лете Рэя Брэдбери! Мне кажется это одно из лучших описаний летнего дня! А самые лучшие иллюстрации Брэдбери - это ваши кусочки лета, которые заполнили сегодня весь наш блог!

    

Но сначала скажите, кому удалось попробовать этим летом вино из одуванчиков?Никому? Мне тоже не удалось... а жаль! Ведь одуванчики - первый летний цветок, а цветут всё лето. Их желтые головки вобрали в себя и сконцентрировали в себе жаркое летнее солнце! Одуванчик - символ лета, тепла и радости!

    

Наверное и вино из одуванчиков солнечно-жёлтое, сладкое, густое и очень вкусное! Поэтому обязательно надо выпить хоть глоток этого солнечного напитка! Напитка, которым нас угощает Рэй Брэдбери!

Вот оно - его "ВИНО ИЗ ОДУВАНЧИКОВ".

Утро было тихое, город, окутанный тьмой, мирно нежился в постели. Пришло лето, и ветер был летний — теплое дыхание мира, неспешное и ленивое. Стоит лишь встать, высунуться в окошко, и тотчас поймешь: вот она начинается, настоящая свобода и жизнь, вот оно, первое утро лета.

        

...бывают дни, сотканные из одних запахов, словно весь мир можно втянуть носом, как воздух: вдохнуть и выдохнуть, — так объяснял Дугласу и его десятилетнему брату Тому отец, когда вез их в машине за город. А в другие дни, говорил еще отец, можно услышать каждый гром и каждый шорох вселенной. Иные дни хорошо пробовать на вкус, а иные — на ощупь.

    

А бывают и такие, когда есть все сразу. Вот, например, сегодня — пахнет так, будто в одну ночь там, за холмами, невесть откуда взялся огромный фруктовый сад, и все до самого горизонта так и благоухает. В воздухе пахнет дождем, но на небе — ни облачка. Того и гляди, кто-то неведомый захохочет в лесу, но пока там тишина…

    

— На свете нет кружева тоньше, — негромко сказал отец. И показал рукой вверх, где листва деревьев вплеталась в небо — или, может быть, небо вплеталось в листву? — Все равно, — улыбнулся отец, — все это кружева, зеленые и голубые; всмотритесь хорошенько и увидите — лес плетет их, словно гудящий станок. Хорошо при случае послушать тишину, потому что тогда удается услышать, как носится в воздухе пыльца полевых цветов, а воздух так и гудит пчелами, да, да, так и гудит! А вот — слышите? Там, за деревьями водопадом льется птичье щебетанье!

Ведра чуть не доверху наполнены диким виноградом и лесной земляникой; вокруг гудят пчелы — это вовсе не пчелы, а целый мир тихонько мурлычет свою песенку... Он шел, опьяненный, со своей тяжелой ношей, а за ним плыли пчелы, и запах дикого винограда, и ослепительное лето; на пальцах вспухали блаженные мозоли, руки онемели, и он спотыкался, так что отец даже схватил его за плечо.

    

Дедушка стоял на широком парадном крыльце и, точно капитан, оглядывал широкие недвижные просторы: перед ним раскинулось лето. Он вопрошал ветер и недостижимо высокое небо, и лужайку, где стояли Дуглас и Том и вопрошали только его одного.

    

Мальчики ...рвали золотистые цветы, цветы, что наводняют весь мир, переплескиваются с лужаек на мощеные улицы, тихонько стучатся в прозрачные окна погребов, не знают угомону и удержу и все вокруг заливают слепящим сверканием расплавленного солнца.

    

— Каждое лето они (одуванчики) точно с цепи срываются, — сказал дедушка. — Пусть их, я не против. Вон их сколько, стоят гордые, как львы. Посмотришь на них подольше — так и прожгут у тебя в глазах дырку. Ведь простой цветок, можно сказать, сорная трава, никто ее не замечает, а мы уважаем, считаем: одуванчик — благородное растение.

    

Они набрали полные мешки одуванчиков и унесли вниз, в погреб. Вывалили их из мешков, и во тьме погреба разлилось сияние. Винный пресс дожидался их, открытый, холодный. Золотистый поток согрел его. Дедушка передвинул пресс, повернул ручку, завертел — быстрей, быстрей, — и пресс мягко стиснул добычу…

     

Сперва тонкой струйкой, потом все щедрее, обильнее побежал по желобу в глиняные кувшины сок прекрасного жаркого месяца; ему дали перебродить, сняли пену и разлили в чистые бутылки из-под кетчупа — и они выстроились рядами на полках, поблескивая в сумраке погреба. Вино из одуванчиков

    

.Самые эти слова — точно лето на языке. Вино из одуванчиков — пойманное и закупоренное в бутылки лето. ...надо частицу всего, что он узнал, частицу этого особенного дня — дня сбора одуванчиков — тоже закупорить и сохранить; а потом настанет такой зимний январский день, когда валит густой снег, и солнца уже давным-давно никто не видел, и, может быть, это чудо позабылось, и хорошо бы его снова вспомнить, — вот тогда ... его откупорит!

      

Ведь это лето непременно будет летом нежданных чудес, и надо все их сберечь и где-то отложить для себя, чтобы после, в любой час, когда вздумаешь, пробраться на цыпочках во влажный сумрак и протянуть руку…

    

... ряд за рядом, будут стоять бутылки с вином из одуванчиков — оно будет мягко мерцать, точно раскрывающиеся на заре цветы, а сквозь тонкий слой пыли будет поблескивать солнце нынешнего июня. Взгляни сквозь это вино на холодный зимний день — и снег растает, из-под него покажется трава, на деревьях оживут птицы, листва и цветы, словно мириады бабочек, затрепещут на ветру. И даже холодное серое небо станет голубым.

    

Возьми лето в руку, налей лето в бокал — в самый крохотный, конечно, из какого только и сделаешь единственный терпкий глоток; поднеси его к губам — и по жилам твоим вместо лютой зимы побежит жаркое лето…  Вино из одуванчиков.

    

— Теперь — дождевой воды!

Конечно, здесь годится только чистейшая вода дальних озер, сладостные росы бархатных лугов, что возносятся на заре к распахнувшимся навстречу небесам; там, в прохладных высях, они собирались чисто омытыми гроздьями, ветер мчал их за сотни миль, заряжая по пути электрическими зарядами.

    

Эта вода вобрала в каждую свою каплю еще больше небес, когда падала дождем на землю. Она впитала в себя восточный ветер, и западный, и северный, и южный и обратилась в дождь, а дождь в этот час священнодействия уже становится терпким вином.

    

Вода была точно шелк, прозрачный, голубоватый шелк. Если ее выпить, она коснется губ, горла, сердца мягко, как ласка. Но ковш и полное ведро надо отнести в погреб, чтобы вода пропитала там весь урожай одуванчиков струями речек и горных ручьев.

   

И тогда из погреба возникнет, точно богиня лета, бабушка, пряча что-то под вязаной шалью; она принесет это «что-то» в комнату каждого болящего и разольет — душистое, прозрачное — в прозрачные стаканы, и стаканы эти осушат одним глотком.

    

Лекарство иных времен, бальзам из солнечных лучей и праздного августовского полудня, едва слышный стук колес тележки с мороженым, что катится по мощеным улицам, шорох серебристого фейерверка, что рассыпается высоко в небе, и шелест срезанной травы, фонтаном бьющей из-под косилки, что движется по лугам, по муравьиному царству, — все это, все — в одном стакане!

    

... бабушка, когда спустится в зимний погреб за июнем, наверно, будет стоять там тихонько, совсем одна, в тайном единении со своим сокровенным, со своей душой, ... словно беседуя с тенью давно ушедших дней, с пикниками, с теплым дождем, с запахом пшеничных полей, и жареных кукурузных зерен, и свежескошенного сена.

    

... бабушка будет повторять снова и снова те же чудесные, золотящиеся слова, что звучат сейчас, когда цветы кладут под пресс, — как будут их повторять каждую зиму, все белые зимы во все времена. Снова и снова они будут слетать с губ, как улыбка, как нежданный солнечный зайчик во тьме. Вино из одуванчиков. Вино из одуванчиков. Вино из одуванчиков.

    

Эта тропа огромной пыльной змеей скользит к ледяному дому, где в золотые летние дни прячется зима. А та бежит к раскаленным песчаным берегам июльского озера. А вон та — к деревьям, где мальчишки прячутся меж листьев, точно терпкие, еще незрелые плоды дикой яблони, и там растут и зреют.

    

А вот эта — к персиковому саду, к винограднику, к огородным грядам, где дремлют на солнце арбузы, полосатые, словно кошки тигровой масти. Эта тропа, заросшая, капризная, извилистая, тянется к школе. А та, прямая как стрела, — к субботним утренникам, где показывают ковбойские фильмы. Вот эта, вдоль ручья, — к дикой лесной чаще…

    

Порой какая-нибудь шлюпка, хибарка — детище корабля, смытое неслышной бурей времени, — тонет в молчаливых волнах термитов и муравьев, в распахнутой овражьей пасти, чтобы ощутить, как мелькают кузнечики и шуршат в жарких травах, точно сухая бумага; чтобы оглохнуть под пеленой тончайшей пыли и наконец рухнуть градом камней и потоком смолы, как рушатся тлеющие угли костра, зажженного громом и синей молнией, на миг озарившей торжество лесных дебрей.

    

Бескрайнее море трав и цветов плещется далеко в полях, вокруг одиноких ферм, а летом зеленый прибой яростно подступает к самому городу. Ночь за ночью чащи, луга, дальние просторы стекают по оврагу все ближе, захлестывают город запахом воды и трав, и город словно пустеет, мертвеет и вновь уходит в землю. И каждое утро овраг еще глубже вгрызается в город и грозит поглотить гаражи, точно дырявые лодчонки, и пожрать допотопные автомобили, оставленные на милость дождя и разъедаемые ржавчиной.

    

Уже июнь, и земля полна первозданной силы, и все вокруг движется и растет. Трава и по сей день переливается сюда из лугов, омывает тротуары, подступает к домам. Кажется, город вот-вот черпнет бортом и покорно пойдет на дно, и в зеленом море трав не останется ни всплеска, ни ряби.

    

Вино из одуванчиков. Первый летний обряд позади — одуванчики собраны и заготовлены впрок.

        

Точно огромный зрачок исполинского глаза ... на него в упор смотрел весь мир. И он понял: вот что нежданно пришло к нему, и теперь останется с ним, и уже никогда его не покинет:

Я ЖИВОЙ!